Капитан 1 ранга запаса Михайлов Валерий Викторович
15 апреля 2010
16.04.1987
года в 18.41 по Владивостокскому времени в Японском море с ракетного катера РК-42 был произведен
пуск ракето-мишени РМ-15М по группе кораблей, выполнявших учебные стрельбы. Через одну минуту РМ
попала в малый ракетный корабль (МРК) Муссон. Страшная трагедия привела к гибели 39 человек из
75 находившихся на борту. В 23.30, после взрывов погребов с боезапасом и сильнейшего пожара, МРК
Муссон затонул в 33 милях от острова Аскольд на глубине 2900 метров (42 град. 11 мин. С.Ш, 132
град. 27 мин. В.Д), унося с собой останки погибших и тайну причин падения РМ на корабль
Вступление.
27.10.2006 года, по мылу, получил письмо от давнего сослуживца по ТОФу.
Вот выдержка из него: « Флотской тематикой все время интересуюсь, общаюсь с людьми. Встретил тут фамилию Михайлов в статье по Муссону и решил написать. Интересно мнение. Читали может это уже? http://kreisers.narod.ru/Ulanich_M.htm»
Начиная читать, как-то не обратил внимание на то, кто же автор статьи. Но, в процессе понял – Володя Ульянич, что позднее и увидел в заголовочной части. Судьба нас свела задолго до трагедии МРК Муссон. Одно время мы оба были начальниками лабораторий технического обслуживания (ЛТО), только я «Осист», а Володя «Штормист». Посвященные поймут. С этой должности он и пришел в штаб Приморской флотилии. А я к тому времени был начальник цеха технического обслуживания ракетных комплексов, для посвященных – 10й цех, куда входило девять ЛТО по существующим, на то время на ТОФ, зенитным и крылатым ракетным комплексам. Володя был тем человеком на МПК, который сорвал с меня мокрую, ледяную одежду и растирал одеколоном, после более чем 20 минут купания в ледяной воде. Изначально у меня возникло сложное отношение к его статье. В результате у нас тяжело прошел часовой телефонный разговор, а затем громаднейшая переписка по мылу, на протяжении более трех месяцев, почти ежедневно, и, как правило, объемом от трех до шести страниц вордовского текста с обеих сторон. Расставили точки над «i», неопределенностей вроде бы не осталось, но взгляд на те события все равно у каждого свой. Почему не разбирались с этим раньше, кто знает? Занятость служебными делами? Да! Но не только. Просто я знал, что существует в УРАВ ТОФ официальная версия, и с моей, в основном, совпадала. Да и не думал тогда, что ее концы затеряются, т.е. 1999 г. ее уничтожат. Существовала и куча других причин, к примеру, как писал Володя: - Конечно, сейчас руки чешутся обложиться литературой и к чему-то подойти документально. А почему тогда не делал этого? Да кто его знает! Каждый раз, когда был на бригаде, подмывало подойти к дивизионному штурману Багдулину и уточнить какие-то детали. Мы с ним были в тёплых отношениях. Штурмана ведь народ точный, и информацией обладают. Но мягкий характер не позволил мне лезть в душу человека. А если бы он это принял за праздное любопытство? По той же причине ничего не спрашивал у Голдобина. И, конечно же, подписка о секретности.
Что хочу – да просто высказать свое видение на те трагические события, участником которых был. Пока мы, непосредственные участники, молчим, в Интернете распространяется сплошной бред. Опять сошлюсь на нашу переписку. В. Ульянич - Что касаемо бреда из сети, как ты написал, то это, действительно, бред! Мог бы разобрать по предложениям, но делать этого не буду. Такие вот россказни и стали одной из причин, почему свой материал я разместил в Интернете. Подумалось: прошло уже восемнадцать лет, а ничего, хотя бы приблизительно похожего, так никто и не опубликовал. А бреда, целью которого являются корпоративные висты, хоть пруд пруди.
Много времени прошло уже после того, как в основном, закончилось наше обсуждение этой тематики. Мы и сейчас переписываемся периодически. Мысли отлежались, страсти улеглись, посему попробую сформулировать кратко, насколько возможно, свое видение данных событий. Для начала предлагаю две заметки. Одна написана мной в ночь с 16 на 17 апреля 2003 г. Здесь ничего особенного нет, просто крик души, писал для себя. Но в ней поставлены вопросы, на которые в дальнейшем я буду ссылаться. Вторая написана в процессе полемики с В. Ульяничем. Можно, конечно их пропустить. Все написанное не считаю законченным и незыблемым, в процессе возможны дополнения и изменения.
Часть I. Трагедия.
Глава 1. Фарс и трагедия Муссона.
Сегодня 16 лет как это случилось. Просмотрел Интернет. Говорят, что там есть все, что это воздух свободы. Но … . Но так и ничего нового, кроме словоблудия о подвиге и забвении, не нашел. Правды о Муссоне как не было, так и нет. Со стороны официальных властей молчание изначально, для них – это то, чего никогда не было. Уже набило оскомину упоминание о глупейшем заявлении нашего командования ВМФ по поводу аварий и происшествий. Молчат и все те, кто прошел трагедию Муссона, правда, кроме замполитов, которые всегда герои. Они всегда и везде руководили теми, кто шел в атаки, стоя сзади за спиной и получая награды. Отдельные журналюки, которые лучше всех все знают, и готовы нас учить, как жить, стрелять, погибать - как же иной раз ну так хочется погреться в лучах чужой славы, хоть она и трагична. Приподнять завесу забвения, молчания и тайны пытаются те, кто был почти рядом, т.е. на соседних кораблях, по долгу своих служебных обязанностей в то время, или те, кто волею судеб оказался на флоте уже позже, и кого волнуют события тех времен. Но вся проблема в том, что события эти они знают только со стороны, или же с чужих слов. Зачастую события в их историях изобилуют громаднейшими ошибками, переписыванием фактов друг у друга, домыслами, да и просто неправдой. Правда. Где она? И существует ли она на самом деле? А может их существует несколько, как это бывало не раз. Ведь у каждого она своя. Существует! Где? Почти полная история этих событий, с разбором ошибок и нарушений, приведших к гибели 39 человек и корабля, существует в писаном виде, с грифом секретности, в управлении ракетно-артиллерийского управления тихоокеанского флота (УРАВ ТОФ). Я ее читал. Почему почти? а как же человеческий фактор. Писали-то люди, напрямую причастные к этой трагедии. Что они хотели? Скрыть правду, обелить себя? Не думаю. Многие из них очень грамотные и честные люди. Всю правду они рассказали на сборах специалистов ракетно-артиллерийского вооружения (РАВ) Тихоокеанского флота в последних числах мая 1987 года. Тогда был проведен разбор всех действий специалистов РАВ, приведших к гибели людей и корабля. Никто ничего не скрывал, все считали, что в дальнейшем это не должно больше повториться. Со всей правдой уехали представители УРАВ ТОФ на сборы в Севастополь рассказать и там, что же произошло на самом деле, чтобы на всем ВМФ СССР того никогда не было. И вдруг только часть правды. Почему? Хотелось бы узнать. Но у кого? И что, даже гриф секретности не позволил ее сохранить для других, чтобы они не учились на своих ошибках? Или для того, чтобы трагедия почти повторилась на МРК «Метеор»? Вопросы, вопросы …. Казалось бы, кому это надо? Нам, оставшимся живыми и нашим женам и детям. Родителям, родственникам, близким, женам и детям тех, кто остался там, к кому не придти на могилу. Как написал мне мой старый друг, бывший ФРО 44 бригады БПК А. Коновалов по этому поводу, - Чем дальше от флота, тем больше туда тянет. Неправда, что нет официальной версии гибели корабля. Есть. Но кто же по ней виноват? Те, кто погиб. Так проще, не надо судить живых, не надо лишать их карьеры. Военное правосудие не захотело правды? Не думаю. Меня самого вызывали к следователю в конце апреля или начале мая 1987 (уже и не помню, но точно до сборов специалистов РАВ), но что я им мог поведать - технические вопросы? Они их уже знали, не зря же нас, когда привезли в госпиталь Шкотово -17, заставили писать объяснительные, вместо того, чтобы дать хоть какое-нибудь лекарство от переохлаждения и оказать первую медицинскую помощь, более 20 минут в холодной воде все-таки, что-то значат. Общей картины событий я тогда не представлял, нужно было время все осмыслить. Да и психологический шок нельзя сбрасывать со счетов. Думаю, что и другие были не в лучшем положении. Тем более мы верили тогда в наших главных специалистов от ракетного дела, авторитет многих был просто непререкаем. В единую картину все сложилось значительно позже, когда выводы уже были сделаны. Так все же кто виноват? Их много. И чья вина в этом случае больше? Я думаю тех, кто обличен властью, и ради карьеры, наград готов идти на все! Три человека послали 39 человек на смерть, других покалечили и физически и морально, сломав многим судьбы. И только фамилия одного из них есть в качестве виновных в официальной версии. Другие… другие свою вину пытаются переложить на погибших, замолчать свою роль в этом, предать забвению. И как много других, кто причастен к трагедии Муссона в той или иной степени, внесших сюда свою лепту. Причина трагедии не в случайности, а в комплексе нарушений, просчетов, зазнайстве и переоценке своих возможностей, и зачастую в непонимании целей, ради которых выполняются учебные стрельбы или их подмена. И осознание этого приходит со временем. Как хочется перед потомками быть чистеньким. Может в этом причина полуправды. Первую червоточину в веру наших верховных специалистов от ракетного дела заложил следователь. Когда я сказал ему, что лучше, чем кап.1 ранга В.Виткевич, разобраться в этом никто не сможет, получил в ответ, что он свое уже разобрался – 39 осталось там. Как много надо было еще понять, обдумать. Технически для меня было понятно все, и практически сразу. Ведь не последним же специалистом по Осе я был на ТОФе. Во время стрельбы я находился в ракетном посту, контролировал действия ракетного расчета, и все знал о той ракетной стрельбе изнутри. И не зря же мы, после того, как чуть пришли в себя после приема апрельской купели, под руководством начальника УРАВ ТОФ контр-адмирала Бориса Павловича Ревенкова стали проводить сбор и анализ информации до прихода в базу. Но все остальное оставалось долгое время как бы в тумане, хотя информации было предостаточно. Когда к нам на ракетную базу пришел новый командир, то он спросил у замполита, - почему это я все время улыбаюсь? А мне было всего-то еще 27 лет. А может, это была защита? Защита от перестройки и ее лжи, или чего другого? Улыбался я долго. После госпиталя, рано утром, нас отправили во Владивосток в штаб флота на разборку полетов, с участием комиссии из Главного штаба ВМФ. Проторчав на первом этаже штаба флота в вестибюле целый день, я так ни кому и не понадобился. Ну что я мог им поведать? И нужен ли я им был тогда со своими знаниями? Ведь не нужен, оказался я, в этом плане, никому потом – за все время была только одна встреча со следователем, и больше никого это не интересовало, только друзей и сослуживцев. А может быть, наше любимое командование скрыло от комиссии, что я есть, что выходил наблюдателем от УРАВ ТОФ на корабле и находился во время стрельбы в посту? И в результате, вечером, был брошен на произвол судьбы - без денег, документов, в сборной одежде, средней между матросом срочной службы и стройбатовцем. Класс! Первый же милиционер будет моим лучшим другом – погранзона все же. Хорошо хоть не все начальники идиоты, поняли, о чем я их спрашиваю. Экипаж-то Владивостокский, их по домам повезли на автобусе, а я живу в Тихасе (Тихоокеанск), за 150 км, делать-то что? Спасибо, начальник ОРАВ Приморской флотилии кап.2 ранга П. Бирюков забрал меня с собой. А непосредственный начальник, принявший вместе со мной купель, заместитель начальника УРАВ ТОФ кап.2 ранга А. Мирущенко, так и не понял, о чем я ему говорю. Видимо сам от счастья, понимания того, что не стал сороковым - за три минуты до стрельбы спустился из ходовой рубки в ракетный пост, был в прострации. Надо отдать ему должное, хоть он по профессии подводник, баллистик и зенитного и крылатого ракетного вооружения не знал, сумел разобраться в технических и организационных причинах падения ракеты-мишени на корабль. Но было это потом, а где же он был раньше, ведь это его хлеб в то время? И организационно, в гибели 39 человек есть немалая доля его вины, но не главная. Вот я опять скатился к поиску виноватых. Можно, конечно, сразу назвать их всех, отсортировав по степени вины, ведь для меня в этом деле практически нет темных пятен, а частные детали обшей картины понимания мне лично и уже не нужны, но думаю, это пока рано. А время уже позднее, пора спать, и может быть завтра продолжу дальше.
16.04.2003 г.
Следующая написана три с небольшим года спустя, во время и по мотивам переписки с В. Ульяничем, хотелось сделать обобщение, а получилось почему-то так.
Неудавшийся анализ.
Закончился второй год перестройки. Советский народ, воодушевляемый партией и правительством, семимильными шагами, дружными рядами шел в свое светлое будущее. Как всегда, впереди были те, кто очень быстро умел перестраиваться. В соответствии с новыми веяниями, ВМФ также не отставал. Нужно было срочно перестроиться и нам. Показать, что плоды перестройки куют не только на гражданке, а и мы что-то стоим, можем внести свою лепту в общее дело и что новое мышленье коснулось своим хвостиком также и нас. Возьмем на себя повышенные обязательства неустанно повышать боевую подготовку и, если из морей не вылезали три недели в месяц, то теперь не вылезать четыре! Как всегда, сплоченными рядами, повысим эффективность управления, боевой подготовки и всего того, что мешает! Если семья мешает службе, бросить семью! А в штабе напишем как можно больше умных бумаг. Пусть там внизу разбираются. Главное показать свою перестройку. Вот с таким интузазизмом и был принят КПНК – 87 и много других умных решений, где все боевые упражнения должны были выполняться комплексно. Пусть действующий флот становится полигоном для испытаний! Срочнейшим образом необходимо перестраиваться. С целью улучшения качества боевой подготовки создали еще один аппарат по ее улучшению во всех штабах – отдел боевой подготовки. И вдогон на всех флотах создан аппарат флагманского ракетчика, который существовал в более низких структурах, т.е. там, где не было УРАВ и ОРАВ. Да уж, ох, тяжелая эта работа, из… пальца высосать новое движение и реформу, без формы и содержания. А в результате разрушили единую систему управления ракетно-артиллерийским вооружением. УРАВ и ОРАВ перестали отвечать за боевую подготовку, оставив себе только эксплуатацию. А Отделы боевой подготовки начали только складываться. И вот на этом фоне, очередным срочно перестроившимся, захотелось, чтобы на них обратили внимание. Желательно побольше, с орденами. И вот в глубинных недрах нашего планирования рождается дитя. Кто был его отцом и крестным? Сейчас уже и не установишь. Конечно, можно сдать анализы и провести генетическую экспертизу. Но что-то не вижу в очереди Мужей, стремящихся в лабораторию. Наоборот, подальше от всех, спрятать свои пальчики и следы на асфальте стереть. Ау, где Вы! Молчат. Да так, что не слышит и не видит их никто. А в церковной книге почему-то записи не осталось. Выдрали, с корнем. И вот это дитя подрастает и идет в школу. Там его учат, дают образование и, наконец, выпуск. Радостное событие в жизни каждого школьника. Но тут вмешивается судьба, разделившая всех участников на живых и мертвых, и выпуск идет без сценария. А какая гулянка на Руси без драки? Вот и наш выпуск без этого не обошелся. Так по морде надавали, да разогнали всех, что 39 человек найти до сих пор не могут. И ответить некому. Не виноватая Я, он сам ко мне пришел! А виновник-то, наш выпускник. Не доучили его, воспитание дать забыли. Вот и результат. На том карьера его и закончилась. Как говорится, здесь бы и сказке конец. Но вот через двадцать лет захотелось мне еще раз вспомнить те события. Попробовать порыться в просчетах образования нашего выпускника. Посмотреть теперешними глазами на те события. Через пелену времени вижу, как в чьем-то затуманенном мозгу рождается идея – а почему не стреляет Приморская флотилия совместных зенитных стрельб? И вот у этой идеи появляются сторонники. И становится эта идея годовым планом. А план в то время – это господь бог. И попробуй его не выполнить! Вступает в дело флотская машина, со всеми отделами боевой подготовки и УРАВом и ОРАВом. Но единого центра нет, разрубили его ранее. И появляется это страшное уродище, и не кому его остановить, все ослепли и оглохли, друг друга не видят и не слышат. Восхваляют, поют Аллилуйя, ждут милостыню его. Время идет, один заход, другой, а результата нет, то погода, то еще непонятно что, а может проведение. И, наконец, день настал. 16 апреля 1987 года, чистый четверг. Можно много найти в инете про него. Но если там правда? И да, и нет! Я бы сказал полуправда. Почему? Да самое первое и главное, что до сих пор не обнародованы официальные результаты расследования. Дальше можно сотрясать воздух, но не спорить же с Пасько и ему подобными. Объяснить им, все равно ничего невозможно. Это что против ветра делать. Их уровень не дорос до этого, не поймут, да кричать будут. Здесь усилие серого вещества нужно. А вот к руководителям вопрос - что, Вам нечего сказать родным и близким погибших, а также нам, оставшимся в живых? Или Вы выше этого? Не могу. Как дохожу досюда, так клинит. Нет хода дальше, и писать есть что, и описывать! На черновике есть, а сюда не ложится. Наверное, сидит фантом, и болит, болит…
26.11.06
Глава 2.
Мнимые и истинные герои.
Когда в нашей флотской газете «Боевая вахта» увидел статью, посвященную Муссону, пусть автор извинит, не помню ни фамилии, ни названия, я очень обрадовался. Вот, наконец, вспомнили, и что может быть, слетит завеса молчания. Читая, неожиданно для себя узнал, какими героями бывают замполиты - вдохновители и организаторы всех наших побед. Когда мы вышли из поста ПВО в старшинский отсек, Володя Васильчев стал руководить борьбой за живучесть, так как учили, так как было отработано на тренировках, и в этот момент я был спокоен, его действия внушали уверенность. Только через некоторое время сообразил, что шланги как лежали, так и лежат. - Володя, а почему не тушим? - Воды нет. После того, как вышли наверх, и из обломков и дыма, весь черный, после замполита вышел Игорь Голдобин, все руководство принял он на себя. По другому и быть не могло. Кто лучше помощника может знать корабль? До последнего момента, пока не начали в разные стороны летать снаряды помех, Игорь находился на ногах, руководил всеми действиями. Это им была дана команда подготовить контейнера. По команде всем лечь, которую же и дал он, все залегли - кто знает, куда шальной снаряд полетит? Мы с Игорем оказались рядом - Валера, как спина болит. Больше он не встал. Как потом выяснилось, у Игоря оказалась травма позвоночника, и он некоторое время пролежал на вытяжке, но это было потом. А сейчас, не жалея себя, он до последнего руководил экипажем по спасению корабля и людей.
В. Ульянич из переписки. Доклад Командующего ПрФлРС Главкому на разборе писал лично я. Виткевич как-то устранился и впервые не помогал и не направлял. Собирал, обобщал и сводил в литературный вид посылы всех участников подготовки, проведения и анализа. Мне дали, естественно, основные тезисы. Были там указаны и виновные. Я их должен был поместить в контекст доклада. Можешь верить, можешь – нет, но я не написал ни одной фамилии, хотя и понимал, что мог получить за это, пусть даже в устном виде. Написал так, как тогда считал, как считаю и теперь. В докладе указал на действия Голдобина с твоих слов и слов других. О заме не сказал, не потому, что имел что-то против, а потому, что ни от кого не слышал каких-то деталей по этому поводу. Так вот, Головко читая точно по бумажке (я слушал этот эпизод приложивши ухо к двери конференц-зала), тем не менее действия Голдобина разделил на двоих с Загоруйко. Не мог он по другому. Время было такое.
В дополнение могу сказать одно - не помню! Видел ст. л-та, вылезшего из обломков, с обгорелой спиной, который так и остался лежать на палубе. Конечно, на борту, по команде «оставить корабль» остались 4 человека – помощник с травмой позвоночника, зам с обожженной спиной, раненый матрос и комбат с магнитофоном. Но задумайтесь, почему? Тем более прыгать в ледяную воду, ой, как не хотелось всем. Команда с МПК была передана по громкой связи, Игорь приказал спустить все подготовленные для спасения плавсредста и покинуть корабль. Я видел его еще только один раз, когда встретил в аэропорту в Артеме. Там и узнал, что лежал на вытяжке он и то, что УРАВ ТОФ забыл своего специалиста и не предложил ему ни одной должности. Как пакостливы и мелки бывают отдельные личности. Я говорю огромное спасибо Володе Васильчеву и преклоняюсь перед Игорем. К сожалению, контейнера за веревки никто не тащил. Ветер гнал МПК-117 к нам навстречу, а мы, насколько это возможно, гребли к ним.
Часть II.
Специальная.
Глава 1.
Бред от сохи.
В Интернете лавинообразно растет тиражирование всевозможных статей о Муссоне, написанные, мягко сказать, несведущими, как под копирку. Ведущим представителем их является господин Пасько. Рассмотрим основные тезисы этого бреда:
1. В ходе учений план был изменен, усматривается стремление выполнить стрельбу в менее динамичной обстановке и получить более высокую оценку. 2. Ракета-мишень (РМ) была запущена по МРК с дистанции 21 километр, что тоже не соответствовало первоначальным условиям стрельбы. 3. Все это привело к тому, что мишень из обычной учебной превратилась в опасно летящую цель, уйти от которой, как оказалось, было невозможно.
Самое страшное, что этот бред повторяют и некоторые военные, извиняюсь, как мне кажется, всю жизнь просидевшие за столом и не представляющие реалий военного учебного процесса. Легко рассказать другим, как это сделать, ни разу не попробовав самому. Ну что же, попробую насколько возможно, разобрать эти вопросы.
Так сложилось в то время, что ни одно учение, где выполнялись ракетные стрельбы, не обходилось без нас, т.е. специалистов 10-го цеха. Как на этапах технической подготовки, в соответствии с планом технического обслуживания ракетных комплексов, так и непосредственного участия в стрельбах в качестве контролеров от УРАВ ТОФ, да плюс поддержка штанов – на всякий случай, план БП выполнять-то надо. Поэтому, выходя на стрельбу, старший представитель УРАВ ТОФ на стрельбах проводил с нами инструктаж, знакомил с планом стрельбы, ставил задачи. Начиная с февраля месяца, с началом отработки курсовой задачи К2, по плану боевой подготовки, на флоте кипела бурная жизнь. Наряду с отработкой мероприятий плана, флот выполнял и фактические боевые задачи по охране и защите наших рубежей, слежению за кораблями вероятного противника и т.д., все не перечесть, для этого сюда надо переписать устав ВМФ. Вы спросите, а к чему это. Просто пытаюсь вспомнить, сколько я был дома за этот период, с начала отработки К2 до 16 апреля 1987 года. Помню, что последние две недели, прыгал с одного корабля на другой, со стрельбы на стрельбу и на Муссон попал в районе 16 часов 15 апреля, добравшись пересадками с корабля на корабль и катером до первого пирса. Узнал обстановку по тех. состоянию, убедился, что все нормально и был отпущен кап. 2 ранга Мирущенко (зам. Начальника УРАВ ТОФ по боевой подготовке и эксплуатации надводных кораблей) домой на 2 часа, помыться, взять чистое белье. А ведь отпускать еще не хотел! А по времени - час туда и час обратно, нормально. Вернулся же я, конечно, назавтра утром. У меня и молодая жена и две красавицы дочки, которых две недели не видел. Офицеры меня поймут! Да и что мне там было делать, разве что его развлекать? Простите за отступление. Так, вспомнилось. Сколько раз выходили? Причины отмены? Об этом пишут другие, у них все так складно получается. А кто из них задумывался, какое море в марте и апреле в этом районе? Хорошо на большом корабле! БПК, например. Когда 4 балла волна, ты и не замечаешь. А катер? Да его, бедного, как щепку болтает. Углы качек доходят до критических, при которых уже невозможно произвести пуск мишени. Вспоминается, как один офицер УРАВ ТОФ, с восхищением рассказывал, какие они молодцы - катерники, как они смогли в таких условиях произвести пуск мишени, да еще туда, куда надо! А я на том выходе был на БПК «Пантелеев» и качки особой не заметил. Обстановка на МРК и МПК не лучше, чем на катере. Как-то на одном из подобных выходов я оказался на МПК, там по всему офицерскому коридору на палубе до гальюна, была дорожка харчей из чьего-то желудка, а на приборе системы стабилизации в это время, постоянно загорались лампочки ограничения углов качек, т.е. качка была более 15 градусов. Люди не выдерживают! А чем техника лучше, когда все работает на пределе допустимых технических возможностей? Видимо, само провидение перенесло это событие на более поздний срок, когда погодные условия оказались намного благоприятнее. Случись это на две недели раньше, сколько человек тогда бы смогли достать из воды? Итак, по первому пункту – «В ходе учений план был изменен, усматривается стремление выполнить стрельбу в менее динамичной обстановке и получить более высокую оценку». Упрощение условий…. Да…, до чего можно с такой постановкой договориться?
Для чего нужны такие стрельбы? Мы же не стреляем из автомата по живым мишеням, стреляющим в нас? Уже после трагедии на Муссоне, как-то обсуждая эти события с офицером УРАВ ТОФ кап. 3 ранга А. Ересько, услышав от него эти крамольные мысли, выделенные жирным шрифтом, мой мозг восстал, он никак не хотел принять ее. Нас же учили…. Но прошло время и… . Если не ссылаться на все эти КПНК, ПРСы, то для чего проводят учебные стрельбы? УЧИТЬСЯ!!! Чтобы у комбата не тряслись руки, чтобы он знал, что ракеты летают, и не только на картинках. А во что это у нас превращалось? ФАРС!!! Бедный комбат! Он должен был превзойти возможности комплекса. Должен был фактически проверять его ТТХ на пределе возможного. А зачем? Флот – это полигон? На полигоне за это платят деньги! А о том, что вероятность Осы 0,5 , а на нижних границах и того меньше, об этом никто не думал, это оставалось только на бумажке. С комбата требовали 100% успешности. Лейтенант с приставкой становился изгоем на полгода, а то и год, если ему не повезло. Бедный Витя Капитанов, ФлагРО 47 бригады, так хотел получить Кап.3 ранга, а Ясаков вытирал об него ноги за две проваленные стрельбы МПК-41 и обещал, что звания ему не видать как своих ушей. Как же это тяжело, быть флагманом на бригаде, где у тебя одно старье! Где даже ЗИП зачастую уже не подходил (МПК-41). Самые старые системы. Первых выпусков, со всеми присущими этому проблемами. Может и отсюда на блошином флоте (Приморской флотилии) и сложилось такое отношение к Осам. Отсюда и желание стрелять со стопа. Кап. 2 ранга И.Сергеев (начальник ОРАВ прим. флотилии) звал меня в отдел, я отказался, зная обстановку. Согласился Женька Частов, комбат с БПК «Талин» (это тот Е. Частов, к которому пришли домой, и сообщили жене, что он погиб на Муссоне). Долгих лет тебе, Женя! А зачем вообще тогда учения ПВО? Отрабатывай на них все, что хочешь! Налеты, отражения. Да вот что-то ПВОшников во время учений и стрельб я в постах не помню! Заскочат в лучшем случае после, результаты спишут. Мы, технари, там больше находились и участвовали во всех этих учениях, стрельбах, разборах. Кстати о Ясакове - барин в трико и флотской рубашке, расстегнутой до пупа, и лейтенант по стойке смирно, заплетающим от страха языком, докладывающий результаты стрельбы. «Я доктор, я вас лечить буду!» Да уж, во истину “Времена не выбирают. В них живут и умирают”. Причина трагедии не в случайности, а в комплексе нарушений, просчетов, зазнайстве и переоценке своих возможностей, и зачастую в не понимании целей, ради которых выполняются учебные стрельбы или их подмена. Для чего нужны такие стрельбы? Мы же не стреляем из автомата по живым мишеням, стреляющим в нас? Для тех, кто считает, что стрельба выполнялась в упрощенных условиях, в менее динамичной обстановке, хочу разъяснить, что для кораблей такого ранга, с зенитными комплексами самообороны, по всем действующим в то время документам не предусматривалось совместных стрельб. Почему? Ну, хотя бы по тому, что для их выполнения нужны были длинные руки (комплекс «Шторм» или «Волна»). И поэтому совместная стрельба для этих кораблей на флоте производилась в первый, да, и кажется, в последний раз. А из-за того, что не было на флотилии необходимых комплексов, они были только на 10 ОПЭСК, пришлось строить ордер, хотя бы минимально отвечающий требованиям безопасности. Идея этой стрельбы ПОРОЧНА изначально. И еще более порочной она становится, когда в качестве мишени Флот дает РМ-15М. Кому она принадлежит? Уже не найти, могу предполагать, но не уверен. Но в плане боевой подготовки на год она была. И машина заработала. Я представляю, сколько организационных вопросов пришлось решать отделу БП приморской флотилии, чтобы хоть как-то невозможное сделать возможным. Но Мы же не стреляем из автомата по живым мишеням, стреляющим в нас? Мне вот интересно, господа типа Пасько представляют, что такое мишень на 50 метрах? Куда она может упасть, после того, когда ее собьют? Так вот для Вас и таких как Вы, объясняю, чем ниже мишень летит, тем больше вероятность того, что подбитая, она упадет на Вас, отвернуть-то ей некуда, не успеет, впереди забор из корабля. Такая стрельба, сама по себе, ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ! Ну, были бы хоть другие мишени! Сижу и думаю, насколько было бы больше жертв, если бы еще больше усложнили динамику и условия стрельбы? До какого предела? Еще одну РМ-15М? Одного корабля и 39 человек мало кровожадной журналисткой братии? Воистину, воздастся! Мишень, летящая на высоте 50 метров, уже сама по себе опасная! Выполнение боевых упражнений по ней требует неукоснительного выполнения всех мер безопасности, причем дополнительных. Были ли они выполнены в ходе этой стрельбы, рассмотрим в следующей главе. Теперь по второму пункту – «Ракета-мишень была запущена по МРК с дистанции 21 километр, что тоже не соответствовало первоначальным условиям стрельбы». Интересно, а почему никто не говорит, а какая же дистанция должна была быть? А все очень просто, потому что ее другой и не было. Эта дистанция стояла в плане. Изначально я знал одну версию ее происхождения, в процессе переписки с В. Ульяничем появилась вторая. Но обе, не то чтобы имеют право на жизнь, а существовали параллельно. Я свою версию узнал на инструктаже, перед первым выходом на эту стрельбу. И звучала она так, что РМ на 70 секунде переходила с высоты 50м на 25м. Что соответствовало 22-25 км, поэтому дистанция выбиралась так, чтоб мишень перешла на 25м за Муссоном. Версия В. Ульянича звучит так - «Дальность при мне выбирал Виткевич из таблицы ПРСа. Выбор очень простой: входишь в таблицу с данными по ракете-мишени и стреляющем ЗРК: в итоге получается 21 км. Никакого перехода по высоте там не учитывалось. Можешь смеяться, но ни на одном инструктаже, где я присутствовал, об этом ни разу не упоминалось. Виткевич о нём просто не знал. Об этом он узнал только в штабе флота при разборе московской комиссией. Он при мне читал какой-то букварь, потом грязно выругался и дал мне: “Прочти, а то у меня, кажется, “крыша” едет”. Видел бы ты его после этого “открытия”. Я думал, что потолок рухнет в штабе флота».
К дистанции 21 км мы еще вернемся. Но эта тема следующего разговора и к журналистскому бреду, отношения не имеет. А по третьему пункту уже и добавить нечего, т.к. ответ на него есть в объяснении по первому пункту. Да и повторяться не хочется, достаточно почитать В. Ульянича http://kreisers.narod.ru/Ulanich_M.htm. Вот только понять не могу, как упрощение условий стрельбы могло сделать мишень более опасной? И что понимать под упрощением? Да уж, с ног на голову! В следующей главе Вы поймете, что упрощения не было, стрельба фактически выполнялась в тяжелейших условиях.
Глава 2.
События, грустные и печальные.
16 апреля в 8 часов утра я опять оказался на втором пирсе бухты Абрек, где получил нагоняй от Мирущенко и обещание меня наказать за то, что я спал дома. Туда же прибыли мой непосредственный начальник, заместитель командира части по корабельным ракетным комплексам кап. 3 ранга А. Кодубец и мои подчиненные - начальник ЛТО ЗРК «Оса-М» кап. л-т А. Молчанов и старший инженер этой лаборатории ст. л-т А. Левченко. Через некоторое время на пирс прибыл начальник УРАВ ТОФ контр-адмирал Б. Ревенков. Мы представились ему, и было определено распределение ролей на выход. Кодубец на «Вихрь», я на «Муссон», Молчанов на «Фрунзе», там, на следующий день, должна была выполняться стрельба по РМ-120, но основным, стреляющим комплексом по нему был С-300Ф, а Левченко был отпущен заступать в наряд. Повезло ему! В то время он был моим хвостиком. Почему именно я оказался на «Муссоне»? Саша Кодубец грамотно подставил меня, доложив Б.Ревенкову, что я лучше, чем он, знаю ЗРК «Оса-МА». Мне трудно судить. Может, так и было, но не на столько, чтоб меня туда впихнуть. Мы одинаково хорошо работали оба на обеих модификациях комплексов. Правда, машными комплексами последнее время больше занимался я. МПК-117 задерживался, и неизвестно, со 100% гарантией было, подойдет ли он к пирсу. Поэтому я получил команду от Ревенкова подготовить ему на «Муссоне» каюту. Поднявшись на борт «Муссона», подошел к помощнику командира корабля И. Голдобину. Игорь сказал, нет проблем, моя каюта. В каюте уже сидели несколько офицеров, также как и я, посланных своими старшими начальниками для получения кают, и всем была выделена одна – Игоря. Он был уверен, что все они уйдут на МПК-117. Нам ничего не осталось, как сидеть в каюте, травить байки, обсуждать предстоящую стрельбу. Тут Кассандра сообщила, что нет плана стрельбы. - Как, я же его видел? - Все просто, план на 4 корабля, Бриз исчерпал лимит времени и встал на подготовку к уходу в Камрань. А посему Тройка Верховных зашла в штаб 202 бригады, положила планшет и расставила три корабля и два катера. Кассандра сказала, что что-то должно случиться, нехорошее. Ну, мы ей все, что, мол, это ерунда и как всегда все будет нормально. Может отсюда, и растут ноги про изменение плана. Но будем верить офицеру походного штаба, что план был. Кто-то каюте из офицеров сказал, что его жена говорит: «Мужики, как малые дети, придумают себе войну, потом в нее и играют». Класс, ключевые слова! Наконец подошел МПК-117, все разбрелись по своим назначенным кораблям, навстречу судьбе. Выход проходил как обычно, экипаж отрабатывал задачи в соответствии с планом. Наконец, подошло время «Ч». Была сыграна тревога, казалось, еще 10 минут и все, конец, пойдем ужинать, поздравлять друг друга с победой. А пока я устроился сзади оператора поиска, на стуле. Оттуда мне были отлично видны все индикаторы и действия операторов. Но за три минуты до стрельбы в пост спустился кап. 2 ранга Мирущенко. Уступив ему свое место, сам стал позади него. С худшим обзором. Хотя действия оператора поиска и оператора дальности и их индикаторы мне были видны, а вот за комбатом, его индикаторами и лампочками наблюдать было уже не очень удобно. За командиром батареи стал командир БЧ-2 ст.л-т Васильчев. При такой расстановке, действия операторов контролировались полностью. А вот нужен ли был Мирущенко в посту? Как сказал Володя Янович, он обязан был сидеть наверху, в ходовой рубке и стучать по головам бестолковых командиров, чтобы скорость хода была не менее 18 узлов. Так как катер находился на дистанции 21 км, то стартующую мишень не составило труда взять на сопровождение прямо с момента старта с катера. Сопровождение мишени проходило в режиме стопор УНЛЦ. Курсовой параметр (далее параметр) цели – ноль! Это значит, что мишень летит в нас! Автоматика выработала метод наведения 3х точка УНЛЦ и был произведен пуск в режиме полуавтомат. Наведение нормальное, ошибки в допуске. Дождался, наконец антенна перешла на стопор НЛЦ. К3, подрыв, разбухание отметки на ИД, сход второй, метод наведения 3х точка НЛЦ. Слышу, стреляет артиллерия, залпов пять, наверное. Подумал, сейчас лупанет нам взад ракете. Смотрю, почему-то сильная запределка (это потом стало понятно почему), дальномер дергает, а оператор дальности конкретный балбес, не помогает ручкой. Но на отлично, однако, две недели назад я отрегулировал дальномер! Держит, только из-за помехи дергает. К3. Посмотрел на индикатор промаха, не помню ошибки на момент подрыва, давно то было, но в пределах первого круга точно. Поворачиваю голову к оператору дальности и удар, как раскат грома. Оса заткнулась, вспыхнуло аварийное освещение. Доигрались, пронеслось в голове, - Куда попало и сколько продержимся? - Володя, а почему не тушим? - Воды нет! Помню шок, когда я вылезал через аварийный люк на баке и, обернувшись, увидел вместо ходовой рубки один отражательный щит и лежащую антенну «Титанита» на контейнерах с крылатыми ракетами. Тогда я еще не понял, что там нет ракет. Пусковая установка на уровне среднего штыря, на углах заряжания, открытые крышки пусковой установки. Вранье, что кто-то открывал крышки, для того чтоб стравить давление, они не успели закрыться, т.к. пусковая установка в автоматическом режиме шла на зарядку другими ЗУР и осталась в этом положении после пропадания электропитания.
4Ez. План.
Дополнительными мерами безопасности при стрельбе по мишеням типа РМ-15М были требования обязательного неукоснительного выполнения двух условий. Это скорость хода, стреляющего по мишени, корабля не менее 18 узлов и пуск мишени по корме с параметром 4Ez. Что же такое Ez? ПРСа у меня под рукой нет, потому сформулирую сам. Ez – это ошибка рассеивания, т.е. срединное отклонение траектории ракеты (ракеты-мишени) от ожидаемого значения на данной дистанции. Почему такое огромное значение придается при учебной стрельбе этой величине? Возьму выдержку из книги, только там вместо Ez используется E. Дословно: На основании приведенных данных можно сказать, что вероятность случайной величины в пределах от -4Е до +4Е равна 99,2%, за этими пределами -0,8%. Во многих практических задачах принимают, что в пределах от -4Е до +4Е практически находятся все случайные величины. Из этого положения вытекает общеизвестная формула для максимального отклонения случайной величины от ее математического ожидания (X-m)max = ΔX max ≈ 4E Где X- значение величины, m – ее математическое ожидание. Книжка называется "Движение ракет" под редакцией профессора А. Дмитриевского, 1968 года издания. Глубинный смысл здесь. В том, что максимальное отклонение (из формулы) равно 4Еz, получается, что при условии, если параметр пуска РМ больше 4Ez, она над кораблем не окажется (вот только подбитая куда повернет?), а если пускаешь РМ в точку, отстоящую за кораблем на 4Ez, то РМ вполне может находиться и над кораблем. Заметьте, не подбитая. Вот так. А потом мы еще и палим по ней, на такой-то высоте. И смешно и грустно. Чего больше? не знаю. И после всего этого, мы хотим от промов (промышленности) и нашей верхушки с ее КБ, НИИ, добиться правды? Три раза «Ха…». При выполнении обеих условий, мишень должна была пускаться в точку, с учетом полета мишени и движения корабля, отстоящую за Муссоном на 580 метров меньше, чем расчетная 4Ez. Теперь представьте, что происходит, если корабль на стопе или занизил скорость? Ну, как, красиво? И это не все, это только начало. Теперь посмотрим план. Нет его, якобы сгорел на «Муссоне», но есть фото с «Монолита» за несколько минут до стрельбы. Справа налево – МПК-117, Муссон, Вихрь. МПК-117 в ордере первый, Вихрь ордер замыкает. Ордер движется курсом 90 градусов. Отметка от Муссона почему-то раздвоена. Скорее всего, тактический фон - поставлена помеха. Расстояние между МПК и Вихрем составляет порядка 5км. Катер находится на дистанции 21км, пеленг 340 градусов. А теперь посмотрим. Если 4Ez – 1600м, как утверждает Ульянич, и выполняется для Муссона, тогда не выполняются условия для Вихря, тем более что Вихрь идет навстречу, а не уходит. О каких соблюдениях мер безопасности можно говорить? Кто их в этом плане рассчитывал? Почему создали такой ордер? Что преследовали? На МПК-117 и МРК «Вихрь» стоят ЗРК «Оса-М» и только на МРК «Муссон» был ЗРК «Оса-МА», а это значит, что стрелять ЗРК по РМ-15М может только «Муссон», т.к. по ТТХ нижняя граница зоны поражения для ЗРК «Оса-М» составляет 60м. Что же получается? Б.Ревенков и командование флотилии санкционировали схему стрельбы, где первая РМ предназначалась только ЗРК Муссона и по возможности артиллерии других кораблей! Я хорошо запомнил наш разговор с Кассандрой (смотри выше) перед стрельбой про отсутствие плана и то, что это было только на планшетах. А запомнил, сами понимаете почему. Да! Изначально мне это показалось незначительным, но после события осталось в памяти навсегда! Новый план, как положено, я так понимаю, никто не рисовал. Остался старый, на 4 корабля и планшеты, но доказать это невозможно - официально план сгорел на «Муссоне»! «Мужики, как малые дети, придумают себе войну, потом в нее и играют». ДОИГРАЛИСЬ!
21км.
Почему катер стоял на дистанции 21 км? Откуда растут ноги у этой дистанции, я изложил в первой главе этой части. Но когда начинаешь копать дальше, то все меркнет и становиться несущественным. Вспомним, что по условиям стрельбы, мишень должна была лететь на высоте 50м. Вспомним также, что РМ, это боевая ракета, у которой снята БЧ, вместо нее поставлен грузовой эквивалент и сделано несколько изменений в РЛ (радиолокационной) головке самонаведения (ГСН). Но в условиях ракетной базы невозможно изменить ее так, чтобы она полностью стала безопасной. Отключение РЛ ГСН не означает, что не работает автопилот. Иначе РМ не полетит. Обычно на ракетной базе по методике, спущенной с УРАВ, разработанной НИИ, производят отключение разъемов или перекусывание проводов на разъемах, подходящих к приборам ракеты, установку дополнительных перемычек. Приборы ракеты на базе, как правило, вскрывать не имеют право, для этого нужны представители промышленности. И в целом, это правильно! Но из-за этого же возникает и куча проблем, а специальных приборов для перевода ракеты в РМ не было. Я опускаю вопрос о приборах ограничения курса и дальности, это не то. А везде сидят живые люди и, которым, естественно, свойственно ошибаться. Вот в методике и появляется, что на дистанции 22 км РМ должна перейти на высоту 25м (по некоторым данным 15м). А то, что эта дистанция взята из траектории полета ракеты, которая задана на КИПСе при проверке ее на базе, и к жизни не имеет никакого отношения, никто не задумывается. А все до генеальности просто, дальность перехода с 50м на 25м определяется упрежденной дальностью до цели. И в нашем случае она оказалась на дистанции 6км от катера. Т.е. за 14км до подлета к Муссону мишень перешла на высоту 25(15)м. И это уже серьезно. Кто-то скажет, такое невозможно! Но даже в статье В. Ульянича есть ссылка на то, что Иванов был вынужден пускать мишень на «Муссон». А я знаю! И это звучало на сборах ракетчиков ТОФ в мае 1987 года, в ракету были введены фактические данные по «Муссону», т.к. на катере «Муссон» был взят на автосопровождение. Мишень не полетела, как планировалось, по корме с параметром 4Ez, а пошла как на цель, со всеми высотными переходами. Еще раз повторюсь, на дистанции 14км до Муссона, РМ перешла на высоту 25(15)м. Это уже очень опасно! Ну и что? – опять скажут некоторые – «Все в пределах ТТХ ЗРК». И будут правы, но только если все делать, как положено. Попробую пояснить, о чем речь. Еще до «Муссона» мы между собой удивлялись, почему на комплекс «Оса-МА» для стрельб грузят ракеты 9М33, вместо 9М33М? Ведь комплекс обеспечивает ТТХ только с этими ракетами! Они являются составной частью «Осы-МА». И самое главное в них, по низколетящим целям другой принцип работы радиовзрывателя. Ракета 9М33М способна поражать НЛЦ на высотах выше 15м, 9М33 выше 30м, иначе сработает РВ от воды. Разницу видите? А по ТТХ ЗРК нижняя граница зоны поражения 25м и то с ракетой 9М33М. К чему разговор про ракеты? Да в том-то и дело, что на «Муссон» для стрельбы были специально загружены четыре ракеты 9М33! Что после этого говорить, если учесть, что РМ фактически летела на высоте 25(15)м с нулевым параметром? И пуски по ней производились ракетами 9М33. А у боевой ракеты еще есть и высота 2,5м. Вопрос тем, кто знает, - Когда на нее переходит ракета? Почему переходит – знаю, а когда, нет. И переходит ли она на нее в случае, если нет захвата цели, а данные в голову введены? Ответов на эти вопросы я не знаю. Пока служил, возможность узнать была. Потребности не было. Не возникал такой вопрос. «Мужики, как малые дети, придумают себе войну, потом в нее и играют». ДОИГРАЛИСЬ! Чем больше смотрю на все это, тем больше вопросов к компетенции тех людей, кто это свершил. Они же великие!
Написав это, подумал, что учел все, но, получив письмо от Володи Васильчева, понял, нет. С его разрешения:
«Моя служба на «Муссоне» была недолгой. В конце сентября 1986 года меня назначили командиром БЧ-2, в начале октября принял дела и ушёл в отпуск на 64 дня. Вернулся из отпуска уже в декабре. За последующие четыре месяца мы выполнили несколько стрельб. Если отбросить чисто артиллерийские, то останутся четыре эпизода, которые относятся к теме,
Первое: С первой стрельбой по РМ-35 проще. Она была удачной. На выходе присутствовали Казанцев и Янович. Именно на этом выходе Казанцев дал указание убрать аварийную партию из поста ПВО, что на всех последующих стрельбах выполнялось. В остальном вы уже писали: стрельба выполнялась почти на стопе, в последний момент дали ход. На МРК и ЗРК и АК комплексы самообороны, поэтому и на этой стрельбе и на всех последующих сначала стрелял ЗРК, а затем АК. Сбитая РМ загорелась и упала в воду в километре от корабля.
Второе: За несколько дней до выхода в начале марта с командирами БЧ-2 проводился инструктаж по предстоящей стрельбе. Инструктаж проводил Виткевич. По плану стрельбу должны были выполнять четыре корабля, идущие ромбом: вверху – Бриз, справа – Вихрь, слева – МПК-117, в основании ромба – Муссон. Три мишени: ЛА-17 с Золотой долины, РМ-15 и РМ-15М с ракетных катеров. На маневренном планшете были обозначены сектора ответственности для каждого корабля. Удивляло то, что для Муссона, кроме сектора с левого борта, откуда должны лететь РМ, был назначен сектор внутри ордера, в направлении между Бризом и Вихрем. Точное расстояние между кораблями не помню, но на ИКО были видны все. У нас на борту были четыре ракеты 9М33, контейнера от которых и лежали под контейнерами КР. Корабли по плану и в море шли курсом 0 гр., в направлении берега. На ИКО в этих секторах были довольно сильные помехи. Ракетные катера мы не видели. На выходе с нами был Виткевич, он, как и я, находился в посту ПВО. Дали команду: «Ракета в воздухе», начала поступать информация по ЛА-17. На 32 км. оператор поиска мичман Шинкарук «лашку» обнаружил, о чём комбат и доложил на ходовой. Оттуда команд не поступало. Виткевич сказал, что эта цель не наша, на сопровождение не брать, ваши цели пойдут слева. Вихрь с Бризом «лашку» прохлопали, она прошла между ними и вошла в наш сектор. Виткевич повторил свою фразу. Может быть, кроме того, что у нас было четыре стрельбовых ракеты на три цели, сыграло свою роль и то, что назначенный сектор был очень узким и стрелять во внутрь ордера было опасно. Ракету мы пропустили, хотя могли её без проблем свалить. Далее события развивались следующим образом: ракетные катера не смогли обнаружить наш ордер, расстояние до них было больше 21 км. Я считаю, что 16 апреля расстояние было уменьшено именно по этой причине, чтобы стреляющие катера могли обнаружить цели. Через некоторое время дали отбой тревоги и корабли пошли в базу, где в ДК состоялся разбор стрельбы. В зале Виткевич сидел за моей спиной и, когда меня поднял командующий флотилией с вопросом: « Почему мы, обнаружив цель, которая прошла через наш сектор, её не обстреляли?», он скромно промолчал. А мы с командиром получили «по первое число», правда, без наказаний. Муссон, в отличие от всех остальных, хотя бы «лашку» видел. Это поведение Виткевича оставило неприятный осадок. Второй случай, когда мне пришлось столкнуться с Виткевичем, произошёл через несколько лет. Тогда я входил в состав государственной комиссии по приемке 1007 заказа МРК «Разлив», последнего построенного на ВСРЗ. После схода ЗУР у каретки одной из балок отвалилась какая-то деталь (сейчас уже не помню) и Виткевич всеми силами пытался доказать, что каретку сломали при погрузке. Погрузкой командовал командир БЧ-2 «Циклона» Бучинчик, я при этом присутствовал. Мы с такой версией были категорически не согласны, разбор происходил в штабе флота и нам с Бучинчиком еле удалось отстоять версию производственного брака. Так что к Виткевичу я добрых чувств не питаю.
Третье: После разбора стрельбы Муссон пошёл под загрузку КР на о. Русский. Было загружено 5 боевых ракет и одна РМ. После этой погрузки корабль имел полный боезапас и заступил в боевое дежурство. В начале апреля (скорее всего 2 апреля) мы выполнили пуск РМ по шести БРК «Молния», шедшими в две кильватерные колонны. На достреле стоял «Вихрь». Стрельба выполнялась точно также, как и через две недели по нам. Целеуказание выдавалось по средней «Молнии» первой колонны. После пуска мы взяли свою ракету на сопровождение. На МРК у командира БЧ-2 стоит выносной ИКО (пр.14А) и на нем я наблюдал, как появилось облако разрывов, РМ прошла через это облако, прошла через строй катеров и ушла дальше. «Вихрь» в очередной раз ни взять на сопровождение, ни обстрелять её не смог. Спустя некоторое время я разговаривал с командиром БЧ-2 Толиком Беляевым. Он сказал, что в этот день был сильный туман и сигнальщики слышали, как где-то рядом с ними прошла ракета. Кстати, вы в своей переписке часто вспоминали опыт 10 эскадры в выполнении совместных стрельб. Летом 1986 года МРК «Циклон» (в то время я был комбатом) выполнил пуск РМ для СКР «Порывистый». ЦУ выдавалось по кораблю, но тот, имея ход в соответствии с ПРС, уходил из этой точки, стреляя кормовой «Осой» (комбат Витя Булат, мой однокашник) и АК-726 (комбат Костя Виноградов, еще один мой однокашник). «Оса» нашу ракету обстреляла, наблюдались два попадания, затем отстрелялась артиллерия, но так как РМ твердотопливная, то повреждения, если они и были, оказались незначительными и РМ продолжила свой полет по заданной траектории.
Четвертое: 16 апреля 1987 года. Инструктаж и плана по этой стрельбе я не помню, возможно, что их не было. Кто конкретно занимался планированием этой стрельбы и кто её придумал, я не знаю. Допускаю, что кто-то не в меру ретивый, хотел заработать орден, медаль, благодарность, звание или просто потешить своё тщеславие выполнением сложной стрельбы. На МРК сектор стрельбы для ПУ 110 гр. левого борта- 0 гр. – 110 гр. правого борта. Соответственно, с какого курсового угла должна лететь РМ? Пуск ракеты в настоящее место цели допустим для кораблей, имеющим кормовые комплексы, они за время подлета РМ уходят из этой точки и обстреливают её. А что должен делать корабль, имеющий носовой ЗРК? Если тупо идти вперед, то рискуешь выходом цели из сектора обстрела ПУ. Что остается делать? Почему-то эти простенькие вопросы тогда не пришли в голову никому. Валера, о том, что происходило в посту во время стрельбы, подробно останавливаться не буду. Для меня это была всего вторая стрельба, так что многое я упустил. Команду «Пуск» я дал на упрежденной дальности 7 км., подрыв был в районе цели, промах в допустимых пределах. Согласен с тобой, что, скорее всего РМ была повреждена второй ЗУР. Если бы РМ повредила первая ЗУР, то под каким углом должна падать РМ, чтобы пролететь такое расстояние? В то, что не отключили радиоголову, я не верю. «Кухню» подготовки РМ на ракетной базе ты знаешь лучше меня, а кроме этого, есть еще один момент: после погрузки ракеты в контейнер, она прогоняется по программе «Загрузка». После чего командир БЧ-2 и представитель ракетной базы расшифровывают осциллограмму. На ней должно быть указано о том, что отсутствует БЧ и отключена радиоголова. В отличие от вас, я не был ни на каких разборах этой стрельбы и не видел ни каких документов. От одного из лейтенантов- выпускников КВВМУ слышал, что в секретной части училища есть материалы по Муссону. Фотографию с Р-42 я видел. Если даже учитывать погрешности измерения, то получается, что Муссон имел ход около 9 узлов, курс 90 гр., а стреляющий катер находился у нас на курсовом угле 120 гр. ( вспомним о секторе обстрела). Поэтому я считаю, что Муссон не только имел ход, но и поворачивал для того, чтобы уменьшить курсовой угол в сторону полета РМ. Этим и объясняется то, что Муссон почти не ушёл с пеленга стрельбы. ( это может подтвердить или опровергнуть Голдобин). К сожалению, ни на одной фотографии не видно, куда смотрел АП в момент попадания РМ в корабль, и я тоже этого не помню. Положение артустановки видно хорошо. И судя по тому, что ст.2 ст. Гуркунов произвел несколько выстрелов, цель он видел. На момент стрельбы МР-103 была неисправна, поэтому стреляли с колонки. На борту находились два прома, которые устранить неисправности не смогли. «Барс» находился в заведовании РТС и только по боевому расписанию переходил в подчинение БЧ-2. Командир о неисправности станции знал. После попадания РМ в корабль я почувствовал толчок, вполне соизмеримый с неудачной швартовкой. Взрыва не было. «Оса» сразу же потухла, загорелось аварийное освещение. Люк в пост был закрыт (иначе бы мешал свет из старшинского коридора). Команду: «Все наверх» дал начальник РТС кап. л-т. Трубин, а не Мирущенко. Нужно заметить, что люк не был деформирован и легко открылся. На счет люка из старшинского отсека не уверен. Помню только то, что буквально за несколько секунд через него спустился молодой боец-комендор, которого прогнал с колонки командир отделения ЗРБ ст.2 ст. Горкунов. Успел он закрыть люк или нет – не помню. Воды в системе после такого попадания не могло быть по определению - скорее всего трубопроводы были повреждены, а самое главное на всех МРК пожарные насосы запускались в ручную. После того, как я поднялся на бак через люк в матросском кубрике, увидел жуткую картину. Из района правых контейнеров валил густой черный дым, самих контейнеров видно не было. Вся настройка завалилась на правый борт, с которого в воду свисали обрывки кабеля. ПУ стояла на углах заряжания, крышки были открыты. АП Осы стоял на своем месте. Раздавались какие-то хлопки ( возможно, рвались снаряды ПК-16). Что касается поведения Мирущенко, то за ним я конечно не следил. Хоть он и был старшим по званию, но его вмешательство не требовалось. Корабельные офицеры вполне справлялись со своими обязанностями, на сколько это было возможно в той ситуации. Когда стало понятно, что тушить не чем, то Голдобин дал команду покинуть корабль. Мы с несколькими матросами спустились в кубрик и пытались протолкнуть в люк спинки кроватей, но они туда не лезли. Хорошо, что Голдобин додумался использовать контейнера ЗУРов. Я со своими бойцами вернулся в пост ПВО, где хранились спасательные жилеты. Подошел к переборке, на которой располагались тумблеры дистанционного запуска системы газового тушения, пощелкал ими, но ни чего не произошло. Старшинский коридор по-прежнему не горел. Когда мы вернулись на бак, там уже появились радисты и оставшиеся в живых с ходовой рубки. Жилеты раздали раненым и тем, кто не умел плавать. Находящийся на баке Загоруйко ни кем не руководил, он лежал и у него был нервный озноб. Гринько вернулся в пост за магнитофоном, наверное, жалко было. По поводу дыма из иллюминаторов – позднее я разговаривал с Новиковым и он говорил, что из воды видел кусок моей каюты со шторками. Она не горела, а кусок борта, скорее всего, вырвали контейнера при падении. Из находящегося под офицерским отсеком поста КР не вышел ни кто. Видимо был деформирован люк или горел офицерский коридор. Был ли взрыв? Я его не слышал. Хотя Новиков, Багдуллин, Копытин получили травмы ног. Рулевой сидел на одной ноге, а вторую ему повредило. Голдобин получил травму спины при падении. Куда попала РМ и под каким углом? Можно было это определить по положению АП ЗРК и АУ. Про это я уже написал. Предположить можно, что ракета влетела в районе радиорубки - ГКП. Радиорубка имеет форму буквы Г. Сидевший отдельно от всех у двери молодой матрос погиб, остальные все остались живы. На ГКП погибли все. В штурманской погибли сигнальщики, сидящие на диване по правому борту. На ходовой Тимирханов сидел в командирском кресле, Рекиш стоял за ним, справа были мичман Зайкин и гл.ст. Яньков, Голдобин и Загоруйко слева. Все, кто находился с правого борта, погибли. Гуркунова, скорее всего, придавило упавшей антенной. Контейнера с правого борта после того как завалило надстройку, слетели в воду. На фотографиях хорошо видны оборванные кабели. Что произошло с контейнерами левого борта? Не знаю. Даже предположить почему они не взорвались, не могу. В ЦПУ, по словам оставшихся в живых мотористов, упал один из шкафов. Естественно он мог упасть от какого – то удара, либо взрыв, либо механический удар самой РМ. Выскочившие через кофердам мичман и два старшины вылезли из носового машинного отделения через шахту воздухозаборника. Причем последний получил ожоги. Значит, штормкоридор горел от разлившегося топлива. Тем более что погиб писарь, а его коморка находилась в районе кормовой машины, в том же штормкоридоре. Получается, что всё - таки РМ прошла со снижением по кораблю и остановилась где-то по середине. Все находившиеся на камбузе матросы остались живы. Им еще раз повезло, что один из плотиков упал на ют. Вот, пожалуй, и всё.
Комментариев нет! Единственное, еще больше убеждаюсь, что «Идея этой стрельбы не только ПОРОЧНА изначально», но ПРЕСТУПНА!
Глава 3.
Попробуем собрать все вместе.
Все написанное ранее позволяет составит единую картину происшедшего: 1. Данная стрельба готовилась как экспериментальная, первая совместная для этих типов кораблей. В случае успеха многих ждали награды и призы.
2. Флот дает три мишени, я не ошибаюсь три. Ла-17, РМ-15 , и РМ-15М. Причем флотилия просила две РМ-15, а флот давал две РМ-15М, и в конечном итоге – ни вашим, ни нашим. Конечно, оптимальным вариантом для такой стрельбы были бы три ЛА-17, РМ-6 или РМ-35М или любая их комбинация. Тогда бы не было столь критичных требований по 4Ez и тех последствий, что случились в дальнейшем. Почему же выбор пал на такое распределение мишеней. Как всегда существовал лимит на отстрел, как мишеней, так и зенитных ракет. Это, во-первых. Во-вторых, возникла проблема с носителями мишеней. В это время ПЛ, пускающие РМ–6, становятся на перевооружение. В место комплекса П-6, на них устанавливали комплекс П-500, такой, как сейчас стоит на крейсере Москва и под мишени никак не подходящий. Носители, которые на тот момент могли произвести пуски РМ-35, так же по тем или иным причинам выводятся из ПГ. Крейсер Владивосток готовился к ремонту. Крейсера Варяг, Севастополь по своему техническому состоянию в 1990 и 1991 годах были выведены из состава флота и, как известно, корабль последние годы перед выводом из состава флота уже не состоял в составе сил ПГ. Крейсер Фокин выходил из ремонта и собирался к переходу на Камчатку. Правда оставалась возможность пуска мишени с берега. Шла плановая замена катеров проекта 205 с П-15 на новые, проекта 1241 с П-15М, а в дальнейшем с Москитами. Т.е. фактически, при объеме БП, который, был в те годы, возникала проблема с выбором мишеней. И уже давно не проводилось стрельб по парашютной мишени ПМ-6Г, наверное, по тем же причинам. Поэтому Флот стал отрабатывать стрельбы по новым типам мишеней. Это РМ–15М, РМ-120, а также КСР. А для выполнения КБС использовать в качестве мишени помехи ПК-2 и ПК-16.
3. Что же собой представлял настоящий план стрельбы. В. Васильчев его четко описал. Ведь по нему в первый раз корабли пытались выполнить стрельбу. Но катера так и не смогли пустить мишень, слишком болтало. А лашка то была запущена, и на следующий выход новой не нашлось. Вот купюра из плана: «Стрельбу должны были выполнять четыре корабля, идущие ромбом. Вверху – Бриз, справа – Вихрь, слева – МПК-117, в основании ромба – Муссон. Три мишени: ЛА-17 с Золотой долины, РМ-15 и РМ-15М с ракетных катеров. На маневренном планшете были обозначены сектора ответственности для каждого корабля. Муссону, кроме сектора с левого борта, откуда должны лететь РМ, был назначен сектор внутри ордера, в направлении между Бризом и Вихрем. Точное расстояние между кораблями не помню, но на ИКО были видны все. Корабли по плану и в море шли курсом 0 гр., в направлении берега». Это тот план, который существовал изначально! И заметьте, Муссон в нем завершает ордер. Так это делалось при совместных стрельбах на 10 ОПЭСК. А РМ–15М наводилась для последнего корабля в ордере. Тем более что ЗРК, которым можно обстрелять РМ–15М был только на Муссоне. Что послужило причиной изменения плана? Уход Бриза на БС. На планшете в кабинете командира 202 бригады, был нарисован новый план. Тот, при выполнении которого и погиб Муссон. Авторами этого плана были трое – Головко, Саможенов и Ревенков. Виткевич по объективным причинам отсутствовал, а потому остановить эту тройку оказалось некому. Конечно, и первый план был не идеален, в нем тоже были просчеты. И самый существенный, о чем мы теперь знаем благодаря Володе Васильчеву, – не учтен сектор стрельбы ЗРК МРК. Фактически 4Ez оказалась пустой, красивой декларацией. Но были варианты. Не было проблем для других кораблей. Больной вопрос - это проблема с методикой стрельбы по РМ-15М. Почему с этой проблемой разобрались только после гибели Муссона? Почему на Приморской флотилии не оказалось инструкции о том, что РМ переходит на более низкую высоту, и почему 4Ez рассчитывался по методике для РМ-15? Почему при согласовании плана в УРАВ ТОФ никто этого не заметил? Только ли из-за того, что совпала дистанция до катера с рекомендуемой? Ошибка в методике позволила загрузить для стрельбы на Муссон ЗУР 9М33 в место 9М33М. Я уверен, что вопрос возможности замены в УРАВ ТОФ обсуждался, и решен был положительно только лишь потому, что мишень в соответствии с методикой до дистанции 22 км должна была лететь на высоте 50 м. Так почему все же 9М33? Опять лимит на отстрел, спущенный Москвой! Экономика должна быть экономной!
4. Теперь о фактической реализации уже измененного плана. На дистанции 21 км момент старта нормально наблюдался на ИД ССЦ. Поэтому прямо со старта мишень взята на АС. Процесс сопровождения проходил в штатном режиме. Параметр цели – ноль. Автоматика выработала метод наведения 3х точка УНЛЦ и был произведен пуск в режиме полуавтомат. Наведение нормальное, ошибки в допуске. Антенна перешла на стопор НЛЦ. К3, подрыв, разбухание отметки на ИД, сход второй, метод наведения 3х точка НЛЦ. Дистанция встречи первой ЗУР где-то в районе 6 км. Вопрос об эффективности поражения первой ракетой опускаем, т.к. мишень спокойно пролетела еще 6 км. Почему? Ответ лежит на поверхности. Он включает в себя две вещи и обе они завязаны на то, что использовалась старая модификация ракеты, предназначенная для предыдущей версии комплекса. Модификация новой ЗУР заключалась в том, что была увеличена средняя скорость ракеты, соответственно возросла дальность стрельбы и была снижена нижняя граница зоны поражения. Конечно, менялась и радиоэлектронная начинка. Очень сильно изменилась логика работы РВ, именно для того, чтобы снизить нижнюю границу зоны поражения. Т.е. первое существенное отличие для анализа, это разная работа РВ. При высоте цели 25 м, РВ от ракеты 9М33 сработает от воды, в то время как РВ 9М33М сработает нормально по цели. И это то, что на поверхности. А есть второе существенное отличие. Оно не так очевидно, потому, что в книжках о нем не прочитать. Это из опыта многолетней работы. В свое время для привязки ракетного дальномера приходилось калибровать Бакиз – это полный аналог борта ракеты без РВ. Так вот для калибровки подымали на пусковую установку по очереди, партию ракет не менее 10 штук, рассчитывали среднее значение измеренной дальности, затем подключали Бакиз на ПУ. Разница между средним значением и показанием Бакиза и была калибровочной поправкой, которая в дальнейшем учитывалась при выставке дальномера. Так вот, практика показала, что в БК состоящем их ракет 9М33 разброс измеренной дальности достигал 40 м. В то время как разброс в БК из ракет 9М33М не превышал в основном 5 метров. Самое интересное, что калибровку Бакизов стали делать как раз для привязки дальномеров для ЗРК «Оса-МА». И вот этот разброс очень существенен. Это второе отличие могло также привести к промаху первой ракеты. У ЗРК «Оса–М» нет метода наведения УНЛЦ. Этот метод требует для своей эффективности точную ракетную дальность, т.е. разностная дальность при одинаковой дальности до цели и ракеты не должна превышать в абсолюте одного метра с учетом калибровочной поправки. В тоже время для ЗРК «Оса–М» это разница допускалась в абсолюте 8 метров. Таким образом, первая ракета подорвалась от воды, да еще, скорее всего и с ошибкой по дальности, т.е. накрытия мишени не было. Вторая ракета ушла по методу 3х точка НЛЦ. Конечно, и при этом методе тоже необходима ракетная дальность. Можно показать, положив выкладки и графики, как я это сделал в переписке с Ульяничем, что разброс в ракетной дальности в этом случае большой роли не играет. Можете просто поверить на слово, так и есть. Моделирование на компьютере показало, что вторая ракета, как раз на дистанции 1,5 – 2,5 км нормально поражается и ракетой 9М33, причем с большой эффективностью, от 75% до 100%. И связано это с тем, что ракета на этом участке подходит сверху, накрывая цель, т.е. РВ не успевает цеплять водную поверхность. А вот тут и собака порылась. После поражения на такой дистанции ракета начинает падать. Вопрос, куда? Конечно, спрогнозировать ее поведение не возможно, но если учесть, что летит мишень, а не боевая ракета, то можно сделать следующее заключение - априори ракета в режиме мишени менее уязвима и более похожа на снаряд. Почему? Ракетой управляет автопилот, а РЛ ГСН отключена. Вероятность отказа борта ракеты из-за попадания в нее осколков, меньше чем при работающей ГСН. И если в ГСН было бы попадание осколков на боевом ракете, да еще в режиме АС, где ГСН в тот момент управляла бы крылышками ракеты, то отказ ГСН вызвал бы неконтролируемое поведение автопилота и потому куда и как бы она после этого полетела, одному богу известно. А еще на боевой ракете взведены датчики взрывателя БЧ. А ведь их много. И при попадании хотя бы одного осколка в датчик, участь боевой ракеты решена. А вот попробуй сбить летящую болванку! Поражение двигателя и топливного бака приведет к снижению тяги и потере высоты, а на пути забор из стреляющего корабля. Никто не отрицает и бокового смещения, но ведь очень близко! И успеет ли она, по случаю, отвернуть?
Храни Вас БОГ!
Какова вероятность, что подбитая ракета может поразить корабль как снаряд, после того как выведен из строя контур наведения? Можно это попробовать рассчитать? Можно. Но, стар стал, ленив. Можно построить компьютерную модель. Это сейчас. А когда еще трагедия Муссона была впереди, чуть более двух с половиной лет оставалось до нее, мы с комбатом СКР Борей Шульцем обсуждали ЗРК Кортик. Тогда про него поступали только отрывочные сведения. На Кинжал я уже съездил, отучился и кое-что слышал о Кортике. Самое интересное было то, что ракета имела стержневую БЧ. Возникал вопрос, почему и какая цель преследовалась? Уже тогда в наших рассуждениях прослеживалась красной нитью тема - на таких дистанциях как стрелял Кортик и с такой маленькой БЧ, ПКР должна уничтожаться, так чтобы было максимальное разрушение, а разваливающие куски не повредили корабль. О чем это я? Все очень просто. Мы везде в Интернете можем найти, что комплекс изначально разрабатывался, как универсальный, в соответствие с Постановлением СМ №1157-487 от 27.10.1960 г., одновременно ЗРК "Оса" для ПВО Сухопутных и ЗРК "Оса-М" для ВМФ. Их ракеты были максимально унифицированы и создавались по единым тактико-техническим требованиям. На этих ссылках вы найдете достаточно информации. http://svzriu.ru/teh.php?type=osa http://www.snariad.ru/navy-pvo/osa-m/ http://www.arms-expo.ru/site.xp/049055051057124050050053056.html http://www.warships.ru/Russia/Weapons/ZRK/OSA/ Особенно интересна информация здесь http://svzriu.ru/teh.php?type=osa, где четко прослеживается тенденция изменения комплекса под новые цели. Не надо думать, что это только для армии, все те же модернизации, кроме ПУ были и на морском комплексе. Немного отступая от темы. Еще в училище я увидел остатки первых БМ не принятого на суше комплекса, и рассказываю, как рассказывали нам офицеры преподаватели - из-за того, что он был двухмашинного исполнения, от него отказались, флот же принял эту версию, а на суше разработали одномашинный вариант. А из рассказов саратовцев следовало, сколько ж с ним пришлось навозиться, чтоб адаптировать под морской климат! Схемно, это уже по моему опыту, отличие не большое, функционально тем более, а вот компоновка и АВС!!! На сухопутном комплексе лучше, значительно! Когда в 2005 году мы с Игорем Недвигиным (бывший комбат с СКР, а потом офицер УРАВ ТОФ) в моем училище смотрели Осу (я был на 25-летии выпуска, а у Игоря поступал сын), он был поражен, насколько великолепно сделана и закрыта АВС на сухопутном комплексе. А у нас на морском варианте открытые, гниющие от морской воды волноводы!!! Корявая антенна ШЛ.
По большому счету самолет, как объект поражения не являлся для Осы чем-то сложным, я не говорю о вооружении, которое он может применять. В армии совершенствование комплекса шло по пути борьбы с вертолетами, а у нас, на флоте, основной целью становились борьба с ПКР. Когда пришел на флот после училища то увидел, что машка, почти полнейший аналог Осы-АК. Компоновку, АВС и отсутствие ТОВ опускаю. Вот только СРП разные, и система стабилизации на сухопутном варианте самолетная (гироскопы и гировертикали), и значительно меньше корабельной, там же места мало было, не то, что на корабле. А ракета то та же, что и на суше, за исключением, что крылышки складываются и в ТПК запихнута. Потому и имеет там шифр 9М33М2. Но от этой универсальности и все беды. Как не модернизируй СРП, а если ракета не предназначена для разрушения ЛА (летательного аппарата), а только для его поражения, то и результат соответствующий. Фугасное воздействие Осиной ракеты в радиусе 5м, а что мы имеем по ТТХ - комплекс обеспечивает наведение с точностью 15м. Т.е. разрушение ЛА не гарантируется. А мы имеем дело с ПКР летящей на малой высоте, обнаружение которой, и ее обстрел могут быть на минимальных дистанциях, при которых пораженная, но не уничтоженная (т.е. не разрушенная) ПКР может влететь в борт. Не знаю, понятна ли моя мысль, но она в том, что на флоте в отличие от суши мы имеем дело с кораблем и ПКР, а корабль по сравнению с сухопутным комплексом БОЛЬШОЙ и упасть на него проще. А при выполнении практических стрельб, да еще при таких нарушениях, которые были на последней стрельбе Муссона, еще больше возрастает эта опасность. Я считаю, что эта универсальность ракеты также стала одним из факторов, приведших к гибели Муссона. Уже после трагедии какой-то наш военный НИИ провел научную работу и выдал документ, что практических стрельбах обстреливать РМ ближе, чем, не помню какой дистанции, нельзя на т.к. это чревато исходами, как Муссон, а вот реальную надо бить до упора. Бумага имела вид директивы, но, сколько я служил, ее не видел и о ней не слышал. Выше стоящий штаб не выполнил своей задачи, не разослал необходимый документ вниз. А узнал о том, что она существует из телефонного разговора с (преподавателем ВМА, бывшим комбатом Осы-М) в 2006 году. Что же делать, какие могут быть решения?
1. Можно увеличить массу ВВ, или его мощность за счет использования другого типа ВВ. Реально? Увеличивать размеры ракеты не хочется.
2. Другой тип БЧ, к примеру, стержневой, обладающей большой разрушительной силой, но и точность наведения тогда должна быть выше.
3. Увеличение точности наведения, но в этом случае по сути надо делать новый комплекс.
4. Установка на ракету ГСН, обеспечивающее прямое попадание. Реально это? Мы привыкли, что ЗУР Оса и ее модернизации, в том числе и Кинжал, это наше, родное. Т.е. тот же самый планер, применяемый в ЗРК самообороны. А нет, я в свое время увидел на Минске подвешенные ракеты на ЯКах - внешне Оса, только с тепловой головой!!! Главное это хороший, управляемый планер получился, а начинку можно запихнуть всякую! И на любой носитель повесить. 5. Может еще чего, за что у нас НИИ деньги получают?
Все это требует модернизации. Но сколько же можно модернизировать Осы? И ракеты и сам комплекс? На каком-то этапе это теряет смысл? Ведь оружие уничтожения совершенствуется с каждым годом. В свое время Володя Янович показал циркуляр, где говорилось о том, что на флот принята новая ракета 9М33М5, с ГСН. Какого типа ГСН, я уже не помню. Но это было уже значительно позднее Муссона. И сделана она была, скорее всего, как ответ на эти события. Сейчас этой ракетой вооружают корабли с ЗРК Оса-МА2, комплекс обеспечивает поражение ПКР на высоте до 5 метров. К сожалению, не пришлось мне его увидеть. Сколько было разговоров о замене старых комплексов на кораблях на МА2 еще в советское время, но так и не довелось. Вроде один или два комплекса пришли в мою бытность на Камчатку. Да сейчас на Варяге (Червоной Украине) заменили машку на МА2, но я уже этого не застал. Да и одноканальные комплексы, с таким временем реакции и перезарядки в теперешнее время и на таком корабле - анахронизм! Вот и повторюсь еще раз, что универсальность ракеты также стала одним из факторов, приведших к гибели Муссона. А это уже конструктивная недоработка комплекса. Любимый наш ВПК выдал в те, далекие времена, не плохой, но не обеспечивающий такой задачи комплекс. Но ведь и цели такие появились позднее...